Если друг оказался вдруг американцем: почему нашим сложно найти приятелей в США

Разобщенность, неспособность выстроить близкие дружеские отношения, поверхностность, отсутствие душевности – это не только распространенные мифы об американцах, но для некоторых иммигрантов — вполне реальная причина вернуться домой из Соединенных Штатов. Именно такие основания для отъезда назвала, к примеру, Элина Уэйли, вернувшаяся в Россию после 21 года жизни в США. Действительно ли американцы неспособны дружить, а если способны, чем американская дружба отличается от нашей?

Фото: Shutterstock

Отвечу сразу: дружить американцы способны, и культурная разница заключается вовсе не в том, сколько времени мы отводим общению с друзьями. К примеру, Диана Аброскина, выросшая в США, а затем вернувшаяся в Россию, отмечает, что гораздо чаще собиралась с друзьями в Америке, тогда как в Москве все ее подруги были заняты семьей и физически не могли выкроить для нее время. Ключевая разница на самом деле заключается в том, какое место другой человек занимает в жизни соответственно русских и американцев.

Психологическая инфраструктура героизма

Начнем немного издалека. Известный психолог Ольга Подольская как-то заметила, характеризуя постсоветскую культуру: «Мы привыкли выживать в кризисных обстоятельствах, и это – наша сильная сторона. Однако мы в большинстве своем не умеем как-то радовать себя, наслаждаться жизнью, и в этом слабая сторона русских людей».

Развивая мысль Ольги, можно сказать, что в нашей культуре на протяжении десятилетий взращивались запреты на счастье, удовольствие, радость и прочие естественные проявления человеческой жизни. Этот запрет, конечно, не был абсолютным, однако главными ценностями, которые внушались советскому человеку, были непременно героизм, самопожертвование, альтруизм, преданность идее и так далее. Именно эти категории были первичны, и простые человеческие радости ставились в зависимость от них. Более того, сами по себе, в отрыве от «великих идей» эти радости клеймились «мещанством», «буржуазными пережитками» и прочими нелестными эпитетами.

Лучше всего этот феномен описывается категорией так называемого «морального права»: «Я не имею морального права наслаждаться жизнью в стране, если я не защищаю ее». Поскольку потребность быть счастливым свойственна каждому человеку, запрет на «легкое счастье» породил концепцию сложного, при котором человек все же мог позволить себе быть счастливым, только предварительно выполнив ряд условий: совершив подвиг, выполнив «стахановскую» норму труда или просто делая что-то не для себя, а для другого.

По теме: Дружба или friendship? Как заводят друзей у нас и в Америке

В свое время жители американского города Сиэтл, устав от постоянных наводнений, перенесли свой город на один уровень вверх, забросав землей первые этажи зданий и начав отстраивать опустошенный пожаром город сразу со вторых этажей. По аналогии с этим можно сказать, что свою концепцию счастья советский человек «поднял на уровень вверх», и принялся выстраивать ее вокруг понятий дела, долга, работы, подвига, идейных соратников и прочих неизменных атрибутов эпохи.

Упрощая, эту формулу можно выразить словами: «Я сделал важное дело, и вот теперь я имею право отдохнуть» (позволять себе отдыхать просто так, из-за простой усталости, не поощрялось). То же самое касалось привязки важных атрибутов жизни к другим людям: «Завтра приезжает мой друг/родственник/большой начальник, и вот тогда мы сможем это отметить, пойти в ресторан, «накрыть поляну» и т.д.» (устроить праздник себе самому или своим близким просто так, без повода, было не принято). Выбор поводов и друзей, в свою очередь, часто определялся делом или идеологией: «Мы делаем одно дело, поэтому должны дружить»; «Мы единомышленники, а значит, друзья и соратники».

Эти спонтанно возникшие в обществе конструкции, с одной стороны, действительно увеличивали жертвенность людей, поскольку жизнь выстраивалась по принципу: не пожертвуешь – не порадуешься. С другой стороны, они несколько облегчали драконовские требования эпохи, создавая своего рода «психологическую инфраструктуру героизма» – среду, в которой было комфортно существовать альтруистам. Человек, условно говоря, совершивший подвиг, наконец, чувствовал, что теперь имеет моральное право быть счастливым и даже просить помощи у своих соратников. Соратники, в свою очередь, чувствовали, что обязаны помочь ему, поскольку не только делали этим добро своему товарищу, но и вносили посильный вклад в общее дело. Более того, желание доставить радость такому «герою» была подчас едва ли ни единственным способом повеселиться самим, как говорится, за компанию. В результате этого чувства взаимных моральных обязательств люди получали какую-то психологическую отдачу за свои труды и набирались сил для новых «подвигов».

Свобода добра по-американски

Годы прошли, люди разочаровались в советских идеях, СССР в итоге рухнул, а вот конструкция «сложного счастья» и иррациональных моральных запретов и долженствований успешно пережила идеологию и сохранилась в постсоветском культурном коде. В результате место, которое занимает другой человек в нашей жизни, порой очень велико, ведь зачастую именно он – это наш единственный повод позволить себе быть счастливым. Это другие люди помогают нам снимать запрет на счастье, это перед другими мы чувствуем моральные обязательства, которые очень сильно способны влиять на нашу жизнь, это ради них мы способны позволить себе удовольствия, на которые не решились бы для себя. Если же добавить к этому объективно сложные условия жизни на постсоветском пространстве, в которых действительно трудно выжить без верных друзей, можно понять, почему другие люди настолько значимы в нашей жизни.

Конечно, такое сознание присутствует не у всех, и современные люди гораздо больше стремятся к автономности, но в том или ином виде многим нашим иммигрантам свойственны установки, что счастье нужно заслужить, а баловать себя – вредно. Американцам же в большинстве своем, в отличие от нас, свойственна концепция «простого счастья», при которой человек может позволить себе удовольствия просто потому, что хочет этого.

У американцев, известных своим уважительным отношением к праву юридическому, практически отсутствует концепция «морального права». Они не считают, что должны заслуживать право на счастье, и уж тем более совершать ради этого подвиги. Напротив, в Америке существует концепция презумпция полной добровольности любых действий и первичности личного интереса. Таким образом, если вы что-то делаете, автоматически считается, что это нужно именно вам. Никто не обязан компенсировать ваши жертвы и страдания только из-за того, что делает с вами общее дело. Это не значит, что американцы не делают добра, но совершают они его исключительно добровольно, по внутреннему побуждению, прекрасно понимая при этом, что они ничего никому не должны и, соответственно, никто не должен им. Понятно, что это снижает уровень альтруизма, однако помогает точнее рассчитать собственные ресурсы.

Вам может быть интересно: главные новости Нью-Йорка, истории наших иммигрантов и полезные советы о жизни в Большом Яблоке — читайте все это на ForumDaily New York.

Кстати, ученые Калифорнийского университета в Беркли отмечают, что у современных американцев существует очень много стереотипов против благодарности именно потому, что она может заставить человека чувствовать себя обязанным. Американцу трудно представить, как действия другого человека рождают у него обязательство, которое он не брал на себя своим осознанным решением – ведь это посягает на его внутреннюю свободу.

Он с радостью встретит приехавшего друга и, может быть, даже сводит его в ресторан, но он не нуждается в другом человеке как в поводе для того, чтобы сходить в ресторан самому. Далеко не факт, что американцы будут устраивать пышный прием приехавшему в командировку начальнику. Вполне возможно, что встречи с «большим боссом» ограничатся обсуждением деловых тем, а на дружеский потлак коллеги сходят в другое время, сами по себе. Да и вообще, в Америке не принято дружить с коллегами по работе, а то, что вы делаете одно дело в одной компании, не отменяет жесткой конкурентности между вами.

Что лучше

Словом, американцы гораздо меньше зависят от других, чем люди постсоветской культуры. Соответственно, и дружба занимает в их жизни не такое глубокое место, как в нашей. Они стараются не злоупотреблять дружескими отношениями и справляться с трудностями самим. При этом трудно сказать, какой подход лучше. С одной стороны, концепция взаимопомощи и взаимозависимости друзей выглядит привлекательно, потому что хоть на время позволяет человеку полностью расслабиться, не думая о себе – ведь о нем позаботится друг. В этой культуре существуют счастливые моменты встреч и «поводов», которые доставляют особую радость и призваны сгладить тяжелые условия жизни или работы. К тому же характер такой дружбы более личный и «исповедальный».

С другой стороны, такая формула таит в себе немало рисков. Что делать, если вы, допустим, ошиблись в человеке, и он не считает, что обязан воздать вам за все труды и жертвы (даже если люди сами просят жертв и обещают такое воздаяние)? К тому же концепция «простого счастья» также таит в себе множество прекрасного. Люди, позволяющие себе быть счастливыми вне зависимости от заслуг и друзей, умеют прислушиваться к своим желаниям, жить в согласии со своими чувствами, не требуют от себя невозможного и не запрещают себе удовольствий. Они не рискуют, бросаясь на амбразуры, и не ждут, что кто-то поможет им справиться с непосильным грузом. Они, возможно, не способны на подвиги, но зато гораздо лучше приспособлены к повседневности.

Вполне возможно, что прежде, чем критиковать американцев за неспособность дружить по-русски, иммигрантам можно попробовать дружбу по-американски, в которой также есть место и серьезным разговорам, и дружеским встречам, и приятному досугу. Но если на родине у вас остались по-настоящему близкие и верные друзья, важно понять, что вы не найдете им замены не только из-за иммиграции, но и потому, что такие люди в принципе незаменимы.

Читайте также на ForumDaily:

Что не так с американской медициной: мнение русскоязычной иммигрантки

‘Работай, работай, работай, умри’: программист из Украины рассказал о переезде в Кремниевую долину и работе в Netflix

Личный опыт: 10 американских привычек, от которых я отказалась в России

Русский волк с Уолл-стрит: как россиянин узнал, что ему грозит многомиллионный штраф, но смог спастись

Какие привычные нам продукты иммигранты не могут найти в США

Мнение русскоязычного иммигранта: 7 причин переехать в США

Хотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» —  и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram  и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.