‘Трамп предал Украину’: бывшая посол США в Киеве рассказала о работе под обстрелами
Бриджет Бринк, бывшая посол США в Украине, рассказала журналисту издания Atlantic Дэвиду Фраму о российской агрессии, о том, как Америка предает Украину, и о причинах своей отставки. Мы публикуем выдержки из ее интервью.
Photo: Chernetskaya | Dreamstime.com
Посол Бриджет Бринк — кадровый дипломат, уроженка штата Мичиган и выпускница колледжа Кеньон. Её служба началась во времена администрации Клинтона. Она представляла США в Узбекистане, Грузии и Словацкой Республике. Между этими назначениями она занимала высокие посты в Госдепартаменте и в аппарате Совета национальной безопасности.
В феврале 2022 года, когда российские колонны стремительно двигались к Киеву, чтобы захватить украинскую столицу, а российские воздушно-десантные войска высаживались в аэропорту Киева, президент Байден предложил Бриджет Бринк занять пост посла США в Украине — на одном из самых опасных направлений американской дипломатии.
Бринк официально выдвинули на этот пост в апреле 2022 года, и она возглавляла миссию до начала нынешнего года. В 2025 году она ушла в отставку в знак протеста против упорного отказа президента Трампа признать ответственность России за развязанную Путиным войну.
По теме: Бывшая посол США в Украине написала открытое письмо, осуждающее действия Трампа
«Помню все, как будто это было вчера»
«Когда началась война, мне позвонили и спросили: ‘Вы всё ещё заинтересованы в этом посте? Потому что, возможно, нам придётся закрыть посольство. Мы не знаем, где оно будет. Мы не знаем, как будет развиваться война. Какова ваша позиция?’»
Я ответила: «Да, безусловно, я по-прежнему настроена решительно. Я считаю, что эта должность сейчас важнее, чем когда-либо, так что продолжайте».
…Я приехала в Киев 29 мая 2022 года по суше. Тогда мы передвигались на автомобилях. Я приехала, чтобы сменить временного поверенного в делах. У нас не было утверждённого посла в Украине более трёх лет. И я очень хорошо это запомнила — нас тогда вернулось всего десять дипломатов.
Мы занялись восстановлением и возобновлением работы посольства. Как известно, посольства при закрытии приводятся в безопасное состояние в целях нацбезопасности США: всё чувствительное либо вывозится, либо уничтожается. И когда мы приехали в посольство, у нас буквально не было ничего, что можно было бы включить в розетку.
Если задуматься, что нужно человеку для работы — компьютер, оборудование — всего этого у нас не было. Так что это стало неожиданной трудностью, с которой мы столкнулись в первые дни и недели. Мы вернулись не просто в зону боевых действий, но и в здание без систем ПВО (тогда война только начиналась, всё было неопределённо), да ещё и в посольство, которое практически не функционировало. Это было невероятно сложно, потому что обычно посольства открываются в мирных условиях, а не во время войны. А нам пришлось делать это в условиях войны.
В первые три месяца я жила в самом посольстве. Мне выделили комнату в доме морской пехоты. Тогда у нас не было морпехов, хотя они обычно охраняют посольства за рубежом. Там всего шесть или семь комнат, и у меня была одна из них — такая же, как и у других. Сейчас эту комнату, по-моему, называют «комнатой посла».
Я спала и ела в посольстве. У нас есть маленькая столовая, там я и питалась. Спустя три месяца мы переехали в другое помещение — миссия расширялась, и я прилагала максимум усилий, чтобы вернуть как можно больше сотрудников. Я не хотела переезжать, потому что с момента, когда открывала глаза утром, и до момента, когда их закрывала, я работала.
Я не хотела тратить ни секунды на дорогу туда-обратно. Думаю, именно по этой причине я была последней, кто покинул здание — не потому, что не хотела нормальной жизни, а потому что боялась потратить хоть немного времени впустую.
Я говорила всем: «Мы работаем с той же скоростью, с какой идёт война». Но в итоге меня убедили: «Нет, это важно. Важно, чтобы посол переехал — как пример для других». Если мы действительно хотели помочь украинцам в этой борьбе, нам тоже нужно было давать людям возможность хоть немного отдыхать и эффективно работать.
Вы спросили, почему я согласилась на эту должность? Потому что я считаю, что это была самая важная — или одна из самых важных — дипломатических миссий для США. Я верю, что Соединённые Штаты должны быть лидером и отстаивать свои ценности и интересы. Для меня было огромной честью получить это предложение.
Это была честь всей моей жизни — искренняя честь, несмотря на то, что каждый день, каждую минуту было тяжело».
«Большинство поездок мы совершали на поезде»
«В первый год нашего пребывания там — ещё до получения систем «Пэтриот» или других американских средств ПВО — у нас буквально не было противовоздушной обороны. Так что первый год с лишним мы — как и всё население страны — не имели возможности защитить своих людей.
Когда звучала воздушная тревога, нам приходилось срочно уводить всех в наиболее безопасное место — под землю. Часто бывало, что ракеты (в основном это были ракеты) падали совсем рядом с нами, осколки попадали в здание, в котором мы находились.
Я, кстати, ездила с главой USAID (Агентство США по международному развитию. — Прим.) — это уже было позже — в Одессу. Мы проводили встречу в одном из зданий, а на следующий день оно было атаковано и разрушено. Это случилось менее чем через 12 часов. А когда я переехала в свою резиденцию, мы нашли во дворе осколки ракет. Да, ракеты и беспилотники падают повсюду. А когда системы ПВО начинают работать, в воздухе возникает огромная активность. Нужно находиться в безопасном месте.
Я много ездила туда-обратно — и в Украину, и в Вашингтон, чтобы продвигать позицию на Капитолийском холме и в администрации. Я прилагала все усилия, чтобы получить разрешение (частично это регулировалось из Вашингтона) на перемещения по Украине, чтобы мы могли выполнять важнейшие задачи: проводить встречи, в том числе с пострадавшими от войны, проверять поставки вооружений и гуманитарной помощи, а также оказывать дипломатическую и военную поддержку.
Большинство поездок мы совершали на поезде — это было наиболее эффективно. Украинская железная дорога работает потрясающе. С начала войны они сохраняли расписание, поезда эвакуировали людей, перевозили грузы, и сейчас, вероятно, транспортируют многое другое. Это важная часть военных усилий.
Я пользовалась именно этим транспортом. В одной из поездок — это было, кажется, в июле (2022 года. – Прим.), на раннем этапе войны, — мы пытались помочь сохранить экономику Украины, потому что она сильно зависит от экспорта. Мировое сообщество тоже зависит от украинского зерна — особенно страны с дефицитом продовольствия.
Мы работали над тем, как его вывозить, в том числе через порты Чёрного моря. Они были фактически заблокированы российскими атаками. Я работала с украинцами, ООН и странами G7, чтобы инициировать «Чёрноморскую зерновую инициативу» — соглашение при посредничестве ООН и с участием России. Мы решили провести встречу G7 в Одессе, чтобы дать проекту старт. Это было очень сложное решение.
Мы поехали, но поезд остановился посреди ночи.
Со мной была группа — человек 20 вместе с охраной. Я услышала, как мой охранник в соседнем вагоне получил звонок. Он сказал: «Да, да». Вернулся ко мне и сообщил: «Ракета направляется в наш район. Приземлится где-то неподалёку».
А мы стоим. Я подумала: «Хорошо». В этот момент я просто надеялась и молилась, чтобы с моей командой всё было в порядке и чтобы это решение оказалось правильным.
Мы ждали — минут пятнадцать-двадцать, и поезд снова тронулся. Мы поехали дальше».
«Путин только делает вид, что готов к переговорам, а на самом деле продолжает войну»
«Думаю, одна вещь совершенно очевидна — Путин понял, что может делать вид, будто он готов к переговорам, в то время как на самом деле продолжает воевать на земле и пытаться захватывать всё новые территории. И, на мой взгляд, мы совершаем ошибку позволяя ему это делать.
Украинцы продолжают бороться. Думаю, они будут бороться, пока вообще смогут — в любой форме. Поэтому мы имеем дело с затяжной, продолжающейся войной, и если мы не окажем на Путина большее давление, не создадим для него настоящую силу принуждения к переговорам — мы рискуем получить войну ещё большего масштаба.
Украинцы действительно нанесли очень успешный удар по российским военным объектам (имеется в виду операция «Паутина» 1 июня 2025 года по уничтожению стратегической авиации России. – Прим.). Насколько я слышала, этот план готовился давно (я лично о нём не знала), но он был задуман задолго до реализации.
Я просто хочу напомнить всем: это был оборонительный удар — украинцы поразили военные цели. А русские, в свою очередь, запустили сотни беспилотников и ракет по всей территории Украины убив множество мирных жителей, в том числе детей. Это продолжается на протяжении всей войны.
«Цели Путина – не только Украина»
«Вы же слышали, какая сейчас позиция у администрации и у президента — быть якобы каким-то «независимым посредником».
Я категорически не согласна с тем, что такая позиция отвечает интересам США.
Во-первых, и это очень важно для Украины: мы не должны позволять Путину — как агрессору — менять границы силой, потому что это создаёт опасный прецедент. И не только здесь, но и в других регионах мира.
Но, что ещё важнее, я считаю, что цели Путина гораздо шире. Это не только Украина. Люди, считающие, что «Путин остановится на Украине», не понимают сути. За 28 лет работы в этом регионе я пришла к однозначному выводу: Путин не останавливается, если его не остановить. Его можно остановить только, если дать чёткий сигнал, что мы и наши партнёры будем противодействовать его курсу.
Я считаю, он хочет не только помешать Украине двигаться к ЕС (с чего всё и началось), но и заблокировать её путь в НАТО, ослабить НАТО, расколоть Европу и ослабить США.
И, по-моему, нам нужна стратегическая политика, которая чётко определяет: какие действия мы предпринимаем, чтобы не дать Путину добиться успеха в его замысле.
То, что сейчас находится под угрозой, — это не только Украина. Хотя Украина для меня лично имеет огромное значение: я провела три года в зоне боевых действий, стараясь защитить свою команду и реализовать наши цели — сохранить свободу Украины.
Но в более широком смысле на кону — мир и процветание, которые мы имели 80 лет после Второй мировой войны. Потому что всё это время мы опирались на фундаментальные принципы. Прежде всего — что США поддерживают демократию и свободу у себя и за рубежом. Что США считают важным сотрудничать с союзниками. Что США должны останавливать агрессоров и конкурировать с Китаем.
Может, люди не задумываются об этом, но я думаю о том, насколько опасно подрывать эти принципы. Это опасно для нас, опасно для наших детей и будущих поколений. Потому что мы разрушаем фундамент, на котором было построено наше собственное процветание и успех как нации».
«Каждое утро мне говорили, что я могу быть уволена»
«Ранее в Вашингтоне я входила в группу, которая рекомендовала администрации Трампа (администрации первой его каденции. – Прим.) предоставить Украине оборонительное вооружение. И те поставки помогли спасти Киев.
Но вот что случилось во второй администрации Трампа: каждое утро мне говорили, что я могу быть уволена, и потому должна быть крайне осторожна в словах и действиях. Конечно, мы все служим по назначению президента — такова система для послов.
Но в условиях, когда администрация разрушает или радикально меняет институты — будь то USAID, Департамент образования или другие структуры — происходит следующее: бюрократия перестаёт быть опорой здравых рекомендаций. Мы, как карьерные сотрудники, даём рекомендации, но, конечно, решения принимает избранное руководство.
А в администрации Трампа, по моему опыту, не было пространства для рекомендаций, если они хоть немного противоречили тому, что, как считалось, хочет президент. Это крайне проблематично.
Могу сказать, что при Байдене я наверняка раздражала некоторых людей — я была очень настойчива, но чувствовала, что обязана это делать. Конечно, когда решение было принято — я всегда его выполняла. Но я никогда не чувствовала угрозы увольнения или опасений, что моя настойчивость скажется на мне лично.
Да, я не всегда была согласна с решением, не все споры выигрываются, но важно иметь структурированный процесс, в котором ты можешь изложить свою позицию, ознакомиться с фактами и прийти к решению.
Это нужно и послу, и президенту. А сейчас этого процесса нет. Более того, страх лишает людей желания высказывать мнение. В какой-то момент я поняла: если это самая важная дипломатическая миссия на планете — я должна выполнять её без страха, настолько эффективно, насколько могу. А когда не смогла — тогда и ушла.
Будучи карьерным дипломатом, ты не можешь вырабатывать свою собственную политику. Нужно придерживаться рамок существующей политики.
Но в то же время было очень трудно — когда политика совершенно ясно определяла, кто виноват, что происходит на местах, что гибнут дети, что люди теряют жизни и дома, и всё это происходит прямо сейчас — не иметь возможности публично об этом говорить. Тем не менее, я продолжала выполнять свою работу.
Это меня не остановило, но подчеркнуло то, что меня действительно беспокоит. Ведь для сильных институтов крайне важно, чтобы они не только реализовывали решения президента, но и могли предоставлять рекомендации и аналитические оценки, чтобы президент мог принимать наилучшие решения.
Такой структурный подход всегда существовал — при всех администрациях. Где-то он был эффективнее, где-то хуже, но структура всегда была.
Наша задача как карьерных дипломатов — давать наилучшие советы и бороться за то, чтобы довести их до избранного руководства максимально эффективно. И если в итоге вы чувствуете, что не можете реализовать утверждённую политику, — у вас есть несколько вариантов.
Первый: в мире много мест, где можно служить. Можно найти направление, которое больше соответствует вашим личным убеждениям. Это возможно.
Второй: вы можете перейти в тренерский состав — обучение будущих дипломатов крайне важно. Я надеюсь, что будущие дипломаты будут активны, потому что это очень важно. Мы — на передовой линии свободы, особенно в Европе, где я работала.
И третий вариант: вы можете решить, что совесть не позволяет вам выполнять определённую политику, и вы вправе подать в отставку.
Я всегда говорила: важно служить стране и делать всё возможное, чтобы выполнять свою работу как можно лучше. Но если наступает момент, когда вы этого больше не можете, — тогда нужно принять решение.
Я считаю, и всегда говорила: работайте так, будто сегодняшний день — ваш последний день на государственной службе. Особенно, когда речь идёт о таких критически важных местах, как Украина.
Посол — это публичное лицо политики, поэтому нужно принять решение лично исходя из своих убеждений.
Что касается сотрудников и молодых дипломатов — крайне важно, чтобы у нас продолжала существовать система карьерной дипломатии. И крайне важно, чтобы эти люди служили, предоставляли знания, рекомендации и вели активную дипломатию, потому что они — это как наконечник копья американской государственной машины за рубежом.
Так что это должен решать каждый сам, в соответствии со своей совестью».
«Я не могла донести свои рекомендации»
«Думаю, большая ошибка — не опираться на специалистов по региону. Особенно в случае с Россией. У Путина есть большая стратегическая цель, и она крайне опасна для США. Игнорировать её, значит, подвергать себя риску.
Хотя он действует тактически и может быть побеждён, это требует продуманного, стратегического и согласованного подхода.
Во второй администрации Трампа моя проблема заключалась в том, что я не могла донести свои рекомендации до нужного человека. Было много разных людей, занимавшихся политикой по Украине и России, и из-за этого раздробленного процесса было очень трудно довести мнение до адресата.
Когда я спрашивала, как лучше всего передавать рекомендации и информацию, мне говорили, что нужно обращаться ко множеству разных людей в разных ведомствах, потому что не существовало, как я уже сказала, ни согласованной политики, ни процесса принятия решений.
А я была в зоне боевых действий. У меня не было времени лично звонить каждому, чтобы убедить в какой-то конкретной политике. Это то, что до сих пор можно исправить, но это и было, и остаётся главной проблемой: хаос в процессе принятия решений.
Я не знаю, почему этот стиль стал нормой, но он совершенно не способствует реализации стратегической внешней политики, которая должна сдерживать Россию, посылать чёткий сигнал Китаю и продвигать интересы Америки в интересах самих американцев.
Конечно, я могла говорить с некоторыми людьми внутри администрации, которые, как я считала, действительно понимали проблему Украины и подход к ней.
Но у меня не было ощущения, что существует механизм, который позволяет доносить информацию до президента так, чтобы это помогало нам продвигать политику.
А это недопустимая ситуация для посла — тем более в зоне войны, где ты отвечаешь за безопасность тысячи человек и должен добиваться одной из ключевых внешнеполитических целей США».
Вам может быть интересно: главные новости Нью-Йорка, истории наших иммигрантов и полезные советы о жизни в Большом Яблоке – читайте все это на ForumDaily New York
«Администрация Трампа представляет угрозу нашему будущему»
«Расскажу одну историю о своих последних днях в Украине. Я встретилась с одним очень высокопоставленным украинским чиновником. Это был один из моих последних визитов. Он показал мне документ, который, по его словам, был передан Украине как возможный план по урегулированию и переговорам.
Этот документ, в детали которого я не буду вдаваться, представлял собой, по сути, список всех пожеланий Путина.
Он (украинский чиновник. — Прим.) посмотрел на меня и сказал: «Вы — наш самый близкий стратегический партнёр».
И это было всё, что он сказал. А я не нашлась, что ответить. Потому что я — человек, посвятивший большую часть своей жизни поддержке свободы и демократии в Украине и в Европе на благо самих американцев, — тоже не имела, что сказать.
…Я думаю, это просто другая администрация (вторая администрация Трампа – Прим.), и она представляет угрозу нашему будущему. Именно поэтому я выступила публично. Именно поэтому я ушла. Именно поэтому я говорю открыто.
Мне кажется, для Америки очень плохо находиться там, где мы находимся сейчас. Это не то, кем мы являемся. Мы обязаны быть на правильной стороне истории. Таких поворотных моментов в истории совсем немного».
Читайте также на ForumDaily:
Американец погиб в результате российской атаки на Киев
Подписывайтесь на ForumDaily в Google NewsХотите больше важных и интересных новостей о жизни в США и иммиграции в Америку? — Поддержите нас донатом! А еще подписывайтесь на нашу страницу в Facebook. Выбирайте опцию «Приоритет в показе» — и читайте нас первыми. Кроме того, не забудьте оформить подписку на наш канал в Telegram и в Instagram— там много интересного. И присоединяйтесь к тысячам читателей ForumDaily New York — там вас ждет масса интересной и позитивной информации о жизни в мегаполисе.
Выбор редакции
